Мне посчастливилось стать в жизни тем, кем я хотел, должен был стать. Идти своим путем и делать свое дело. Я родился 1 октября 1944 г. в селе Каргали Чистопольского района Татарской АССР. В 16 лет поступил в Казанский государственный университет на специальность инженера-геолога-геофизика.
С 1961-го по 1987 годы прошел трудовой путь от инженера оператора полевой геофизической партии до управляющего трестом «Нижневартовскнефтегеофизика». Мы обслуживали разбуривание, геофизический контроль Самотлорского и других месторождений Западной Сибири.
Объемы промысловой геофизики в середине 80-х в Нижневартовске были беспрецедентными: надо было обслуживать бурение и ввод до 7,5 млн м бурения добывающих скважин и проводить геофизический контроль за разработкой 16 тысяч скважин только на Самотлоре.
Несмотря на огромную производственную нагрузку, нижневартовские геофизики применяли на Самотлоре все современные научно-технические достижения, существовавшие в Советском Союзе и в мире. Самотлор был площадкой внедрения всего передового и нового в геофизической отрасли.
Под моим руководством удалось впервые в СССР создать и внедрить на самотлорских скважинах цифровую регистрирующую систему каротажа с последующей обработкой данных на ЭВМ и автоматизировать процесс промысловой геофизики. В последующем эта система была внедрена на всех промыслово-геофизических предприятиях Западной Сибири и в других нефтедобывающих регионах.
В 1987 году меня пригласили в г. Москву в Миннефтепром СССР на должность главного инженера Главнефтегеофизики министерства руководить и курировать НИОКР, научно-исследовательские, конструкторские, производственные геофизические предприятия Миннефтепрома.
Чуть позже, с 1991-го по 1993 годы, работал в Госкомгеологии России, руководил развитием геологических и геофизических предприятий нефтегазовой отрасли. В 1993-2001 годах я был назначен начальником Главного управления, а затем заместителем министра топлива и энергетики России. В этот период в сферу моей деятельности входили развитие новых нефтегазодобывающих регионов России (Ненецкий округ, Восточная Сибирь, Сахалин, шельфовые проекты); руководство Центральной комиссией по разработке месторождений нефти и газа (ЦКР); руководство от имени Правительства РФ проектами Сахалин-1, Сахалин -2, Харьяга; подготовка проектов СРП по Самотлорскому, Ромашкинскому и другим месторождениям; работа с Государственной Думой по развитию законодательства о недрах; курирование геологоразведочных работ на нефть и газ в России.
Тогда, в 90-е годы, Минэнерго предлагало создать несколько холдингов на базе геологоразведочных и геофизических предприятий. На уровне российского правительства инициатива не была поддержана. Тем не менее, нам удалось защитить российский рынок при помощи определенных эффективных мер. Мы начали закупать западные технологии, технику, с целью передачи передового опыта нашим предприятиям, что и позволило им быть конкурентоспособными на фоне занимающих сегодня лидирующие позиции зарубежных компаний – Шлюмберже, Везерфорд и т.д.
В начале 2000-х годов политика государства изменилась. На место профессионалов пришли люди, заботящиеся о других ценностях, тогда и было положено начало поглощению российского нефтесервисного рынка западными компаниями. Три крупнейшие нефтегазодобывающие компании – Газпром, Сибнефть и ТНК-ВР – подписали стратегическое соглашение о сотрудничестве с Шлюмберже. Это был первый тревожный звонок, на который никто не обратил внимания. В результате сегодня на рынке сервисных услуг присутствуют остатки российских компаний и крупные транснациональные корпорации, которые с каждым годом увеличивают свою долю в общем объеме оказываемых ТЭК сервисных услуг.
Таким образом, транснациональные компании, по сути, имеют прямой доступ к стратегически важной информации. В свое время я написал не одно письмо в Совет национальной безопасности о том, что нефтяная информация является стратегической. Поэтому необходимо закрыть зарубежным компаниям доступ к обработке сейсмических данных, их интерпретации и т.д. Максимум, что можно отдавать на подряд иностранцам – это эксплуатационное бурение. Государство обязано защищать интересы российских компаний. Ведь, укрепляя позиции отечественных машиностроительных и сервисных предприятий, правительство повышает национальную безопасность.
Мне довелось принимать непосредственное участие в разработке стратегии развития ТЭК до 2030 года, в том числе впервые была проведена работа по систематизации и распределению фонда недр. Мы обобщили имевшиеся в нашем распоряжении данные по уровням добычи, запасам и прогнозам по всем компаниям и институтам. Учли распределенный и нераспределенный фонды недр и в итоге составили программу, в соответствии с которой к 2020 году уровень добычи нефти не должен превысить 360 млн тонн. Этот объем в полной мере удовлетворяет потребности страны, даже с избытком – 100 млн тонн вполне можно экспортировать, и это с учетом предполагаемого роста отечественной промышленности, выхода экономики из стагнации. На практике по итогам 2019 года было добыто 560,2 млн тонн. Это значит, что сейчас мы занимаем нефть у будущих поколений.
Я твердо убежден, что организация управления отраслью со стороны государства должна строиться именно на принципах государственности – защиты национальных интересов, рационального использования и преумножения богатства страны, львиную долю которого (так уж до сих пор складывается) составляют нефть и газ. И верю, что опыт – мой и моих коллег – поможет скорректировать векторы развития нефтяной отрасли России.
САМОТЛОР БЫЛ ПЛОЩАДКОЙ ВНЕДРЕНИЯ ВСЕГО ПЕРЕДОВОГО И НОВОГО
– Самотлорская сейсмическая структура была выявлена под руководством ханты-мансийского геофизика, начальника Нижневартовской сейсмопартии Кабаева Л. Н.
Точка первой эксплуатационной скважины на Самотлорской структуре была определена на местности Мухаметзяновым Р. Н. – выдающимся геологом-разработчиком. Для проводки скважин, определения коллекторских свойств нефтяных пластов, их вскрытия, контроля за разработкой в Нижневартовске была создана промыслово-геофизическая контора МПГК, которая впоследствии превратилась в трест и далее в два объединения: «Нижневартовскнефтегеофизика» и «Спецнефтегеофизика». Начало работам в МПГК положили талантливые руководители, геологи, геофизики Кузьмин А. И., Толстолыткин И. П., Акбашев В. С., Стакельскис И. К., Теленков В. М., Марков В. Ф. Первый каротаж на Р-200 – первой добывающей скважине – проводил Зудилин Н. К., а его жена Светлана делала интерпретацию.
Объемы промысловой геофизики в середине 80-х годов в Нижневартовске были беспрецедентными: надо было обслуживать бурение и ввод до 7,5 млн м бурения добывающих скважин и проводить геофизический контроль за разработкой только 16 тысяч скважин. И это только на Самотлоре. В те годы в Нижневартовск были привлечены силы вахтовиков-геофизиков из Белоруссии, Татарстана, Украины. Несмотря на огромную производственную нагрузку, нижневартовские геофизики применяли на Самотлоре все современные научно-технические достижения, существовавшие в Советском Союзе и в мире. Самотлор был площадкой внедрения всего передового и нового в геофизической отрасли. Здесь огромный вклад внесли Лукьянов Э. Е., Коноплев Ю. В. и Шевелев П. В.
Под моим руководством удалось впервые в СССР создать и внедрить на самотлорских скважинах цифровую регистрирующую систему каротажа с последующей обработкой данных на ЭВМ и автоматизировать процесс промысловой геофизики. В последующем эта система была внедрена на всех промыслово-геофизических предприятиях Западной Сибири и других нефтедобывающих регионов.
С друзьями, г. Нижневартовск: Храмов Г., Маричев Ф., Гарипов В.
Первая геологическая карта ХМАО 1965 г. Здание представительства ХМАО-Югры в г. Москва.
Первая нефть проекта «Сахалин-2».