Отвечая на вопрос известного израильского журналиста Александра Вальдмана, подчеркнувшего, что для Израиля это тоже известная проблема, о так называемых разделительных, нейтральных или буферных зонах применительно к Украине, их размерах, правового статуса и механизмах обеспечения безопасности Владимир Ворожцов отметил, что действительно одним из направлений его научной работы уже не один десяток лет являются методики разъединения противоборствующих сил во время конфликтов, особенно внутренних вооружённых конфликтов.
Совместно с почетным председателем Совета по внешней и оборонной политике Сергеем Александровичем Карагановым мы в последнее время обсуждаем это направление, рассказал он.
Как это не странно может быть звучать для некоторых, но все конфликты, которые последние тридцать лет происходят у нас и в сопредельных государствах, есть прямое последствие распада бывшего СССР.
Просто одни конфликты возникли раньше, те же конфликты в Карабахе, Приднестровье, а другие в силу ряда причин замедлились и начали проявляться позже. Но это все равно отложенные, пролонгированные последствия распада СССР. Это первое.
Второй момент заключается в том, что обычно существуют типовые временные рамки развития конфликта. Сам он может возникнуть в течение от нескольких часов до нескольких недель, тем более если затем он переходит в вооруженную стадию. Вооруженная стадия обычно длится от полугода до двух лет. Так это было и в Таджикистане, и в Карабахе, и в Южной Осетии, и в Абхазии, и так далее.
После этого обычно наступает, либо в результате истощения борющихся сторон, либо зарубежного вмешательства, стадия приостановки боевых действий. В результате конфликт замораживается. Среднее время заморозки типового конфликта – от 20 до 30 лет.
Через 25 - 30 лет обычно происходит следующее. Либо одна из сторон накапливает достаточно сил и средств, а другая ослабевает. Тогда вопрос решается военным путем или угрозой применения силы. Классический пример этого – это действия Азербайджана, который достаточно эффективно и в сжатые сроки решил карабахскую проблему с использованием вооруженных сил. Правда, конечно, при попустительстве со стороны нынешнего армянского руководства.
Второй момент бывает, когда одна из противоборствующих сил за это время успокаивается, теряет волю к борьбе, пассионарии естественным или искусственным путем уходят. В результате конфликтность проходит, она из сторон соглашается с теми или иными потерями и переходит на принципы взаимного сотрудничества с бывшим противником.
Третий момент, если это не происходит и привести соответствующим образом к миру не удается, то тогда эти разделительные зоны остаются на последующие 30 лет, на десятилетия, что мы видим на территории Северного Кипра, на Ближнем Востоке, в том числе и на ливанской границе.
Вопрос действительно главный: как правильно, эффективно и безопасно осуществлять разъединение противоборствующих сил? Собственно говоря, методика разъединения противоборствующих сил в первую очередь зависит от того, какую цель ставят перед собой те, кто занимается этим разъединением. Либо вы ставите целью, чтобы на протяжении нескольких лет или, может быть, одного десятилетия восстановить нормальные добрососедские отношения между этими странами и народами. Либо вы ставите цель на долгие годы заморозить конфликт, при этом постоянно бередить кровавую рану.
Ответив на первый вопрос, вы сразу же переходите к решению следующего вопроса: как осуществлять разъединение? Действительно, почему мы вынуждены были с Сергеем Александровичем Карагановым заняться этой проблемой? Потому что услышали целый ряд высказываний, в том числе достаточно известных политиков, из которых возникло мнение, что они вообще не представляют, что такое разъединительная или нейтральная зона.
Даже столь уважаемый нами Президент Белоруссии Александр Григорьевич Лукашенко в интервью одному из американских журналистов недавно сказал, что это 5 километров мёртвой зоны. Откуда он взял? Почему именно 5 километров? Почему мертвой? Как ее можно сделать мертвой, если протяженность линии фронта порядка 2000 километров. Даже если ширина 5 километров, получается, что это 10 тысяч квадратных километров определенной территории. А как ты ее намертво разъединишь, когда она иногда проходит по центру городов, в сельских населенных пунктах, через мосты, железные дороги, иные транспортные коммуникации, различные энергетические и гидротехнические сооружения. Поэтому вопрос размера разъединительной линии в первую очередь зависит от той задачи, которую вы перед собой ставите.
Классическим примером, вокруг чего все сегодня увлечены обсуждением, это введение миротворцев. Вот миротворцы, они придут и порядок наведут. Многолетний опыт показывает, что введение миротворцев без соответствующей позиции противоборствующих сил существенно на сам конфликт не влияет. И мало того, их присутствие иногда ещё и серьезно тормозит возможные варианты дальнейшего умиротворения.
Я лично являюсь последовательным сторонником принципа совместных разъединительных миротворческих сил, как наиболее перспективного и экономически эффективного для достижения взаимодействия и взаимопонимания, минимизации существующих противоречий. Это кажется внешне каким-то страшным и ужасным, недостижимым. А мы успешно отрабатывали эту методику в самых непростых ситуациях.
В 1996 году, когда случились события в Грозном и значительная часть города была захвачена боевиками, возникла ситуация смертельной угрозы мирным жителям, всему населению. Тогда в условиях ожесточенных боевых действий удалось договориться с ичкерийским руководством о том, что на переходный период порядок в городе и окрестностях, соответствующий контроль безопасности осуществляется совместными патрулями российских и ичкерийских вооруженных подразделений.
Казалось, что это невозможно: люди еще час назад ожесточенно стреляли друг в друга. Но была за сутки разработана соответствующая методика, подготовлены нормативные документы. Были созданы совместные силы двух сторон, их участники принесли специальную присягу, составлены списки, проведены конкретные инструктажи. Были назначены два командующих. Один был от ичкерийской стороны, фактически правая рука Шамиля Басаева, Асланбек Исрапилов, с которым, кстати, я перед этим меньше года назад вел переговоры по освобождению заложников, когда он вместе с Басаевым захватывал Буденновскую больницу.
С российской стороны блестящий военачальник, будущий главнокомандующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник Вячеслав Викторович Овчинников. И им за несколько дней удалось навести порядок. Ни та, ни другая сторона в своих не стреляет, мины не ставит. Ты зачем будешь своих подрывать? А дальше вступают в действие элементарные социальные и психологические механизмы. По мере совместной работы снимаются некоторые психологические барьеры, устанавливаются элементы взаимопонимания, постепенно размывается и стирается образ врага. В результате удается потихоньку начинать последовательно нормализировать ситуацию.
Подобная же модель нами была в свое время реализована на территории Южной Осетии, когда было одновременно сформировано три миротворческих батальона – Юго-Осетинский, Грузинский и Российский. Они и выполняли совместные задачи. Ныне некоторые специалисты считают, что этот эксперимент был неудачным. На мой же взгляд, эксперимент был вполне эффективным. Если бы не целенаправленные действия Михаила Саакашвили, который сознательно и последовательно разрушил достигнутые результаты, решив совершить нападение и захватить Южную Осетию, ситуация в республике вполне бы нормализовалась.
Что нужно для того, чтобы совместная миротворческая деятельность была достаточно эффективной? Главное условие – это отсутствие языкового борьбы. Вот применительно к российской и украинской стороне отсутствие серьезного языкового барьера очевидно. Если на первом этапе совместная двусторонняя миротворческая миссия будет совсем неприемлема, можно дополнить ее соответствующим иностранным контингентом, приемлемым для обоих сторон и, желательно, также владеющих русским языком. Вот в такую модельную схему мы реально сможем заложить механизмы взаимного общения, размывания образа врага, снятия многочисленных проблем, связанных с обстрелами, взрывами, подрывами, диверсиями, террористическими актами и так далее.
Понятно, что эту методику ни в коем случае не примут те, кто считает, что линия, разъединяющая Россию и Украину, должна быть линией конфликта на многие десятилетия. Но, несмотря ни на что, соответствующую методику необходимо прорабатывать. Конечно, это достаточно большой объем работы, это и проекты документов, это схемы размещения, организация взаимодействия. Остается много вопросов, включая даже особенности формы, нашивок и знаков различия совместных сил, образец Присяги, которую каждый принимает и, соответственно, оформляется специальная юридическая ответственность всех участников этой совместной миссии. То есть это достаточно большая, сложная и интересная системная работа.
Я представляю реакцию израильтян на совместное патрулирование с хамасовцами в секторе Газа. Но кто там реально будет поддерживать порядок даже в случае принятия плана Президента США? Не бывшие ли хамасовцы? Где вы других возьмете? Тем более, вполне возможно совместное несение службы и патрулирование израильских, египетских или ливанских сил. Необходимо просто прорабатывать и эти модели.